Неточные совпадения
Городничий. Господи,
помилуй нас,
грешных! Где же он там живет?
О господи!
помилуй грешных нас!
— Господи,
помилуй нас,
грешных! — повторял Вахрушка, откладывая широкие кресты. — Хоть и латынского закону был человек, а все-таки крещеная душа.
Ее пели два хора — хор счастливцев и хор несчастливцев; оба они к концу примирялись и пели вместе: «Боже милостивый,
помилуй нас,
грешных, и отжени от
нас всякие лукавые мысли и земные надежды».
Пришла Палагея, не молодая, но еще белая, румяная и дородная женщина, помолилась богу, подошла к ручке, вздохнула несколько раз, по своей привычке всякий раз приговаривая: «Господи,
помилуй нас,
грешных», — села у печки, подгорюнилась одною рукой и начала говорить, немного нараспев: «В некиим царстве, в некиим государстве…» Это вышла сказка под названием «Аленький цветочек» [Эту сказку, которую слыхал я в продолжение нескольких годов не один десяток раз, потому что она мне очень нравилась, впоследствии выучил я наизусть и сам сказывал ее, со всеми прибаутками, ужимками, оханьем и вздыханьем Палагеи.
— Ну так вот что, мой батюшка, господа мои
милые, доложу вам, — начала старуха пунктуально, — раз
мы, так уж сказать, извините, поехали с Макаром Григорьичем чай пить. «Вот, говорит, тут лекарев учат, мертвых режут и им показывают!» Я, согрешила
грешная, перекрестилась и отплюнулась. «Экое место!» — думаю; так, так сказать, оно оченно близко около
нас, — иной раз ночью лежишь, и мнится: «Ну как мертвые-то скочут и к
нам в переулок прибегут!»
У
нас открылся настоящий бал. Появилось новое пиво, а с ним разлилось и новое веселье. Наши маски оказались очень
милыми и веселыми созданиями, а Пепко проявил необыкновенную галантность — нечто среднее между турецким пашой и французским маркизом конца
грешного восемнадцатого века.
— Господи,
помилуй нас,
грешных! — вздохнул благолепный Сергей Сергеич, старательно обходя лужицы, чтобы не запачкать своих ярко вычищенных сапогов. — Признаться, уважаемый Евгений Федорыч, я давно уже ожидал этого!
Человек был преклонный; снял он это шапку и перекрестился: «Господи боже, говорит,
помилуй нас,
грешных!» Смотрит, а уж старухи-то и нет с ним; глядь, подле самых саней бежит какая-то черная собака…
— Мать наша, пречистая пресвятая богородица, спаси и
помилуй нас,
грешных! — простонала со вздохом старушка.
Арина Пантелеймоновна. Святые,
помилуйте нас,
грешных! В комнате совсем не прибрано. (Схватывает все, что ни есть на столе, и бегает по комнате.)Да салфетка-то салфетка на столе совсем черная. Дуняшка, Дуняшка!
Кочкарев (переводя дыханье).Ох, господи,
помилуй нас,
грешных! Ну что она вздумала, дура? Ну, куда ж ей женить, ей ли женить? Вот я женю так женю!
— Для
милого дружка семь верст не околица, Савостьян Максимыч. А с двоеданами я этой водки перепил и не знаю сколько: сначала из отдельных рюмок пьют, а потом — того, как подопьют — из одной закатывают, как и
мы грешные. Куда
нас деть-то: грешны, да божьи.
— Не волнуйтесь,
милая! — сказала ей Марья Константиновна, садясь рядом и беря ее за руку. — Это пройдет. Мужчины так же слабы, как и
мы,
грешные. Вы оба теперь переживаете кризис… это так понятно! Ну,
милая, я жду ответа. Давайте поговорим.
— Не знаю, — говорю, —
милый мой Дмитрий Никитич, как нынче, а прежде я там тоже бывал, живут так же, как и
мы грешные: есть богатые, есть и бедные; и богатые невесты, слышно, выходят больше или за богатых, или за чиновных, а на вашу братью — небогатых субалтер-офицеров — не очень что-то смотрят.